Клонирование |
Дремучее
невежество – орудие самоубийц Тема клонирования пульсирует в общественном сознании, подобно сонной артерии под дулом самоубийцы. Стороннему взгляду, неподверженному умственной пандемии, это само по себе любопытно и удивительно, потому что используемые для запретного клонирования методики остро необходимы для выполнения вполне гуманных задач – от лечения бесплодия до генетического маркирования (выявления происхождения или родства, также ошибок генетической программы). Но
в выполнении того, что нужно людям,
власти удобнее идти на поводу у
заблуждения общественного сознания.
Иное дело – ввоз отработанного ядерного
топлива, где все наоборот. Те, кому это
надо, пусть сами к своему ОЯТ едут и не
надо будет ничего никому доказывать. Термин
«клонирование» широко распространен
как в классической, так и в молекулярной
генетике. Он может означать простое
увеличение числа копий некоей
последовательности для ее дальнейшей
расшифровки (т.е. секвенирования), что
тождественно, например, изданию книги –
тиражированию. В естественном виде в
хромосомном наборе клонируются так
называемые мобильные диспергированные
гены, или транспонируемые элементы. Не у
всех организмов они есть и даже у
близкородственных видов доля
повторяющихся последовательностей в
геноме может быть резко различна. Если
повторов, точнее, ТЭ, в геноме много,
организм с таким геномом клонированию
не подлежит. Например, человек – при
каждом индивидуальном развитии от
яйцеклетки до взрослого состояния его
генетическая система проходит в чем-то
неповторимую и необратимую эволюцию. Некоторые
виды, например, скальная ящерица или
серебряный карась в природе образуют
многочисленные клоны из предельно
похожих, практически идентичных, сестер.
С другой стороны, у чеснока или гриба,
мучающего наши ноги и очень редко, но
неодолимо съедающего человека заживо
целиком, нет вообще и намека на половое
размножение – сплошное клонирование, но
клонов не получается, столь безумно
велико генетическое разнообразие,
поскольку повторов в геноме много и они
ведут себя, как хотят, вроде воробьев в
зоопарке. Однако
проблема эта скорее терминологическая:
оглушительный общественный резонанс в
ответ на умелое вбрасывание
журналистами тематики клонирования в
общественное сознание напрочь отшибает
логику и мы забываем, о чем мы вообще
говорим – об умножении одинаковых
особей на манер армии Урфина Джюса или о
воспроизводстве, точнее, спасении,
уникальной формы. Последнее невозможно
для человека, первое делается намного
дешевле, хотя политтехнологии тоже
стоит дорого, но все же меньше
генетических исследований. Но и это неважно, на такое клонирование квадратного сознания, чтобы удобнее было складывать партию власти, власти никаких денег для нас не жалко, как на съезде «Единства» и «Отечество». Скорее
всего, говоря о «клонировании», люди
имеют в виду что-то третье, неосознанное,
потому что сами не понимают, чего боятся.
Здесь зарыт залог страха народа
остаться без власти, которая им помыкает. В любом случае, генетика замкнута логическим циклом сама на себя. Острый интерес к теме в соединении с дремучим и воинствующим невежеством изолирует от общества тех немногих, кто сделал предмет основой своей жизни – это особенность эволюционной генетики, отмеченная еще учениками Николая Тимофеева-Ресовского. Сначала пытаешься что-то объяснить собеседникам, на втором этапе осознаешь, что истине недоступен путь к массовому сознанию, на завершающем этапе приходишь к модели, объясняющей указанный феномен и это объяснение является одновременно и основой самой эволюционной генетики. |